САНЯ СИН

Мария Корелли
 

Скорбь Сатаны (отрывок)

 

- Он - весьма интересная легендарная личность, - продолжал князь, закуривая другую сигару и принимаясь медленно пускать клубы дыма, - и он является сюжетом не одной изящной истории. Вообразите его падение с небес! "Люцифер, Сын Утра" - Что за название, что за первенство! Предполагается, что существо, рожденное от Утра, образовалось из прозрачного чистого света; вся теплота поднялась от миллиона сфер и окрасила его светлое лицо, и весь блеск огненных планет пылал в его глазах. Прекрасный и верховный стоял он, этот величественный Архангел, по правую руку Божества, и пред его неутомимым взором проносились великие творческие великолепия Божеской мысли и мечты. Вдруг он заметил вдали, между зародышными материями, новый маленький мир и на нем существо, формирующееся медленно, существо, хотя слабое, но могущественное, хотя высшее, но легкомысленное - странный парадокс! - предназначенное пройти все фазисы жизни, пока, приняв душу Творца, оно не коснется сознательного Бессмертия - Вечного Торжества. Тогда Люцифер, полный гнева, повернулся к Властелину Сфер и кинул свой безумный вызов, громко закричав: "Не хочешь ли Ты из этого ничтожного слабого создания сделать Ангела, как я? Я протестую и осуждаю Тебя! Если ты сделаешь человека по нашему образу, то я скорее уничтожу его совершенно, чем стану делить с ним великолепие Твоей Мудрости и славу Твоей Любви! "И Голос страшный и прекрасный ответил ему: "Люцифер, Сын Утра, тебе хорошо известно, что ни одно праздное и безумное слово не должно быть произнесено при мне, так как Свободная Воля есть дар Бессмертных; поэтому, что ты говоришь, то ты и сделаешь! Поди, Гордый Дух, Я лишаю тебя твоего высокого чина! Ты падешь и твои ангелы вместе с тобой! И не возвратишься, пока человек сам не выкупит тебя, поднимет тебя ближе к нему! Когда свет оттолкнет тебя, я прощу тебя и снова приму, но не до тех пор ".
     - Я никогда не слыхал такого переложения легенды, - сказал я. - Идея, что человек выкупит дьявола, совершенно нова для меня.
     - Не правда ли? - Он пристально посмотрел на меня. - Это один из самых поэтичных вариантов истории. Бедный Люцифер! Конечно, его наказание вечно, и расстояние между ним и Небом должно увеличиваться с каждым днем, потому что человек никогда не поможет ему поправить ошибку. Человек отвергнет скорее и охотнее Бога, но дьявола никогда. Посудите тогда, как этот "Люцифер, Сын Утра ", Сатана или как иначе он называется должен ненавидеть человечество!

​

​

- Конечно, я верю в ад! Как же может быть иначе, если я верю в небо? Если есть верх, то должен быть и низ. Если есть свет, то также должна быть Тьма! И ... относительно Архиврага человечества: если половина историй, рассказываемых о нем, верны, то он должен быть самым жалким и достойным сожаления существом в мире! Что были бы скорби тысячи миллионов миров в сравнении со скорбями Сатаны!
     - Скорби! - Повторил я. - Предполагается, что он чувствует радость, делая зло!
     - Ни ангел, ни дьявол не могут этого чувствовать, - сказал он медленно.
- Радоваться, делая зло, - это временная мания, которая интересует только человека; чтобы зло вызывало настоящую радость, должен снова возобновиться Хаос.
     Он смотрел на темное море. Солнце зашло, и одна бледная звездочка мерцала сквозь облака.
     - И я опять скажу: скорби Сатаны! Скорби неизмеримые, как сама вечность. Вообразите их! Быть изгнанным с небес! Слышать сквозь бесконечные сферы отдаленные голоса ангелов, которых однажды он знал и любил! Блуждать среди пустынь темноты и тосковать о небесном свете, который был раньше воздухом и пищей для его существа, - и знать, что человеческая глупость, человеческая жестокость, человеческий эгоизм держат его таким образом в изгнании, отверженным от прощения и мира! Человеческое благородство могло бы поднять заблудщего духа к пределам его потерянных радостей, но человеческая подлость тянет его опять вниз. Муки Сизифа по легки сравнению с муками Сатаны! Неудивительно, что он ненавидит человечество! Мало порицания ему, если он вечно старается уничтожить жалкий род; не диво, что он оспаривает их участие в бессмертии! Думайте об этом, как о легенде.
     И он повернулся ко мне почти бешеным движением.
     - Христос искупил человека и своим учением показал, как может человек искупить дьявола!
     - Я вас не понимаю, - сказал я слабо.
     Странная горечь и страстность его тона внушали мне благоговение.
     - Вы не понимаете? Однако моя мысль едва ли нелепа! Если бы люди были верны своим бессмертным инстинктам и Богу, который сотворил их; если б они были великодушны, честны, бесстрашны, бескорыстны, правдивы; если б женщины были чисты, мужественны, нежны и любящи - разве вы не можете себе представить, что красоту и силу такого света Люцифер, Сын Утра, любил бы - вместо того, чтобы ненавидеть? Что закрытые двери Рая были бы отперты, и что он, поднявшись к Создателю по молитве чистых существ, опять бы стал носить Ангельский венец? Разве вы не можете понять это, даже путем легендарной истории?
     - Ну да, для легендарной истории идея очень красива, - согласился я. -
И для меня, как я вам уже сказал раньше, совершенно нова. А так как мужчины никогда не будут честными, или женщины - чистыми, то я боюсь, что у бедного дьявола плохи шансы когда-нибудь достичь искупления!

​

​

- Будь нем, будь недвижим, но слушай и чувствуй! - Продолжал он. - Могуществом Бога Верховным, так как нет другого могущества ни в мире, ни на небе, я управляю и повелеваю тобой, когда твоя собственная воля отставлена ​​в сторону, как ничто. Я выбираю тебя из миллионов людей, чтоб ты прошел урок в этой жизни, какой все должны пройти в будущей; пусть все способности твоего разума приготовятся принять то, что я сообщу, и передай это твоим собратьям, если ты сознаешь, что у тебя есть душа.
     Опять я силился заговорить; у него был такой человеческий вид, он был так дружески ко мне настроен, хотя и объявлял себя моим врагом. А между темчто значил тот мерцающий свет, сияющий вокруг его головы, та величавая слава, горящая в его глазах?
     - Ты один из "счастливых" людей света, - продолжал он, глядя на меня прямо и безжалостно. - По крайней мере, так свет судит о тебе, потому что ты можешь купить его благосклонность. Но силы, руководящие всеми мирами, не судят тебя подобным мерилом; ты не можешь купить их благосклонность. Они смотрят на тебя, каков ты есть, а не каким ты кажешься. Они видят в тебе бесстыдного эгоиста, настойчиво искажающего их божественный образ вечности, и этому греху нет извинения и нет спасения от наказания. Кто бы ни предпочитал свое я Богу и в высокомерии этого я осмеливался сомневаться и отрицать Бога, тот призывает другую силу для управления своей судьбой - силу зла, созданную и поддерживаемую непослушанием и порочностью человека, - ту силу, которую смертные называют Сатаной, князем тьмы, но которую некогда звали Люцифером, князем света ...
     Он остановился, и его пылающий взор упал на меня.
     - Знаешь ли ты меня ... теперь?
     Я сидел, оцепенев от страха, безгласно уставившись на него ... Не был ли этот человек (так как он казался человеком) сумасшедшим, чтоб намекать таким образом на вещь, которая была слишком дикой и ужасной для выражения словами?
     - Если ты не знаешь меня, если ты не чувствуешь своей осужденной душой, что ты узнал меня, то это потому, что ты не хочешь узнать. Так я прихожу к людям, когда они наслаждаются в своем предумышленном самоослеплении и тщеславии; так я делаюсь их постоянным товарищем, угождая им в их излюбленных пороках. Так я принимаю образ, что нравится им и подходит мне для их нравов. Они делают из меня, что я есть; они переделывают сам мой вид по моде их быстротечного времени. В течение всех переменчивых и повторяющихся эр они находили для меня странные имена и титулы, и их верование сделало из меня чудовище, будто бы воображение могло создать худшее чудовище, чем дьявол в человеческом виде.
     Я невольно содрогнулся; я начинал смутно понимать ужасное свойство этой нечеловеческой беседы.
     - Ты, Джеффри Темпест, человек, в которого некогда была вселена мысль Господа, тот проникающий огонь или отзвук небесной музыки, называемой гением. Такой великий дар редко посылается смертному, и горе тому, кто получая его, пользуется им только для себя, а не для Бога. Божественные законы мягко направляли тебя на путь прилежания, на путь страдания, разочарования, самоотречения и бедности, так как только ими человечество облагораживается и стремится к совершенству. Через скорбь и тяжелый труд душа вооружается для битвы и укрепляется для победы. Но ты - ты питал злобу к расположению Неба к тебе. Бедность сводила тебя с ума, голод причинял тебе болезненность. Однако бедность лучше, чем высокомерное богатство, голод здоровее, чем самоудовлетворение. Ты не мог ждать: твои горести казались тебе чудовищными, твои стремления - похвальными и чудесными, горести и стремления других были ничто для тебя; ты готов был проклясть Бога и умереть. Жалея себя, восхищаясь собой и никем, другим, с сердцем, полным горечи, и с проклятием на устах, ты жадно стремился уничтожить и свой гений, и свою душу. По этой причине к тебе явились твои миллионы: так я сделал!

​

​

 - Человек, не обманывай себя! - сказал он.  - Не думай, что  ужасы этой
ночи - иллюзия сна или  сети видения! Ты бодрствуешь, ты не спишь. Это место - не ад, и не рай, и не пространство между ними; это уголок мира, в  котором ты живешь. Поэтому знай отныне, что сверхъестественный мир внутри  и  вокруг естественного не ложь, но главная действительность. Судьба бьет твой час - и в этот  час  тебе  дано  право  выбирать своего  Властелина!  Теперь,  волей Господа, ты видишь меня Ангелом; но не забывай, что среди людей я - человек! В человеческом виде я двигаюсь со всем человечеством через бесконечные века: канцлерам и ученым, мыслителям и проповедникам, старым и молодым я являюсь в том образе, какого требует их гордость или  порок, и для всех  я желанен! Но от  чистых сердцем, высоких в  вере, совершенных  в стремлении я  отступаю с радостью,  ничего  не  предлагая, кроме  почтения,  ничего  не прося,  кроме молитвы! Таков  я есть,  таковым  я  должен  вечно  быть,  пока  человек  по
собственной воле не освободит и не искупит меня! Не ошибайся во мне, но знай меня! И выбирай свое будущее ради истины, а не из страха. Выбирай, и  уже не изменяй никогда потом: этот час, эта минута - твой последний искус. Выбирай, говорю я! Хочешь ты служить себе и мне, или только Богу?


- Люцифер!..  Любезный и  незабвенный! Люцифер, Сын Утра!  Поднимись!.. Поднимись!..
Со всей  оставшейся силой я  старался следить за исчезающим в выси этим величественным  светилом, которое наполняло теперь своим светом весь видимый мир;  сатанинский корабль  продолжал медленно погружаться...  Невидимые руки опускали меня вниз... Я падал, падал в необозримую  бездну... Другой  голос, неслыханный доселе, торжественный, хотя нежный, громко сказал:  "Связать ему руки и ноги и бросить его в самую тьму мира! Там пусть он найдет Мой Свет!"
Я слышал, однако не чувствовал страха.
- Только Бог! - сказал я, погружаясь в пропасть, и вот я увидел солнце,
знакомое благотворное светило, светоч Божьего  покровительства.  Его золотой диск, сияя, поднимался  на востоке, выше и  выше. Лицо Ангела повернулось ко мне...  Я  видел  тоскливую  улыбку...   Большие  глаза  горели  бессмертной скорбью... Затем  я был  брошен вниз и полетел  в бездонную могилу  ледяного холода.